ТОП-5 книжных новинок с летней «альтернативой»
В этой летней прозе живут разные герои, но движут ими одни и те же чувства «альтернативной» истории, любви и страха, одиночества и страсти. А также любопытство к бытовым мелочам и даже популярной с недавнего времени науки познавать мир.
Кларісе Ліспектор, «Час зірки». – Л.: Видавництво Анетти Антоненко, 2016
Кроме того, что эта книга увлекательна сама по себе, ее издание вносит окончательную коррективу времени в национальную сокровищницу украинской эмигрантской культуры. Кстати, не так давно в нее возвращены подобными изданиями и Казимир Малевич, и Зинаида Серебрякова – мастера не слова, но кисти, изначально приписанные к «русскому» миру искусства.
Дело в том, что мало кто знает об истинном происхождении известной латиноамериканской писательницы – уроженке украинского села Чечельник Хмельницкой области, эмигрировавшей из СССР в 1922 году и обосновавшейся в Бразилии. Более того, даже учитывая этот «неудобный» для извечной «дружбы народов» факт, автора «Часу зірки» всегда проводили по ведомству русской эмигрантской прозы, не забывая упомянуть о самобытности «русской бразильянки» и о том, что ей принадлежит честь создания «совсем нового искусства письма», причем нового не только для Бразилии. Наверное, точнее всех о стиле и стилистике писательницы в свое время высказался известный американский переводчик Грегори Рабасса: «Я был ошеломлен встречей с редкостной женщиной, - восклицал он, - которая выглядит, как Марлен Дитрих, а пишет как Вирджиния Вульф!»
В самом деле, стиль письма Кларисе Лиспектор – легкий, летний, бесхитростный и, конечно же, страстный. Это не «местечковая» проза Бруно Шульца или Йозефа Рота – пряная, экзотическая и безусловно «колоритная» - как бы ни близки были родственные связи этих авторов с украинскими корнями, а вполне «городская» и даже «европейская». (В 1940-х годах Лиспектор жила в Европе).
«Ця розповідь буде старомодною, - сообщает ее герой, - бо я не хочу виглядати сучасним і вигидувати неологізми, аби показати свою оригінальність. Тому я спробую (хоч і не звик до цього) написати історію, в якій буде початок, середина і gran finale, за яким — лише тиша й шум дощу».
Это история неприметной машинистки, «девушки с юго-востока», рассказанная от имени юноши, который единственный не замечает ее ущербности, готовый дарить ей цветы, духи и слова. Свинг его летающего стиля превращает героиню снов в джазовую «девушку из Ипанемы» в исполнении легендарного Стена Гетца (Станислава Гаецкого, американского джазового музыканта украинского происхождения) и «кинематографическую» Амели, которая безмятежно улыбается всем на улице, поскольку ее все равно никто не замечает.
Лев Данилкин, «Клудж» (М.: Рипол-Классик, 2016)
Ходят слухи, что московский критик Лев Данилкин читает буквально все, что публикуется. Ну, не все, допустим, а лишь пять книжек в месяц для своего обзора в «Афише», но для обывателя с анекдотами в телефоне – это целая вселенная смыслов. Даже если речь о каталоге «Вина Испании». И вот, наконец, у него самого выходит книга. И все сразу думают, что в ней тоже про вино и прочее «афишное» старье. Так сказать, дневник читателя, как у Андрея Немзера, или отчет о проделанной работе, как у Дмитрия Быкова, то есть, просто чтобы добро не пропадало. А тут, оказывается, дорожная проза, заметки путешественника, не желающие казаться прикладной журналистикой, а упорно напоминающие художественный жанр.
В действительности же, Данилкин ведь о чем рассказывает? «Чем дольше я писал книгу, - поясняет он, - тем больше понимал, что она превращается в книгу про меня – носителя обыденного сознания, инфицированного странным вирусом, который пытается ему сопротивляться, но иммунитет не вырабатывается».
Кроме того, как вещает у него при встрече Джулиан Барнс, о сотворении мира написавший, «писатель говорит правду через ложь, тогда как все остальные лгут». Тот же Барнс, кстати, на всех открытках изображен с мудрым попугаем. «Вы не боялись, что он вас по носу тюкнет? – интересует автор. - Все-таки не волнистый какой-нибудь, крупный попугаище. Это какаду или ара?» И что ответил живой английский классик? «Это чучело», - признался он. Ситуация, словно у Гоголя, заявившегося знакомиться с Пушкиным, предварительно хватив для храбрости ликеру в кондитерской, и которого остановил лакей на входе. Мол, барин почивает. «Наверное, всю ночь стихи писал?» - благоговейно уточнил гость. «Да какое там! – сплюнул слуга. – В карты до утра резался!» Пораженный Гоголь отшатнулся, ступил шаг назад, - и вернулся в кондитерскую.
Володимир Єшкілєв, «Місто термітів» (Х.: Фабула, 2016)
В новом сборнике рассказов и эссе этого автора как всегда густо намешано гностической символики, тайной атрибутики и полукриминальной специфики. Ешкилев издавна эксплуатирует свой любимый прием чередования «исторических» и «криминальных» глав, и нынче достиг довольно высокого о уровня, при котором, не изменяя временной дислокации – даже в его «старозаветных» сюжетах все происходит тут и теперь – достигается высокий градус «альтернативной» истории.
Таким образом, новый сборник Владимира Ешкилева – это гремучая смесь криминального боевика и исторического детектива с мистической подкладкой. Воскликнуть бы при этом, мол, «новый Ден Браун родился!», да только обидеться может автор, которого не зря называют «серым кардиналом современной украинской литературы».
Ну, а в данном сборнике краеведческих апокрифов Ешкилев перевоплощается в юного розенкрейцера Северина Улиса Солтиса, вещает от имени седобородого талмудиста Шимона бар-Йохая и действует под личиной императорских шпионов Сунь Дунпо и Чень Шидао из древнекитайской политэкономической истории.
И вообще, Ешкилев круче всех, хоть и в местном, а, следовательно, более компетентном модусе проговаривания горьких истин. Например, о том, что вот живут себе люди, учатся, работают, детей растят и пьют пиво. «Але за цим фасадом, – пугает нас автор в духе старой рекламы «Дирол», – розквітають чорні троянди незримих магічних царств. Під брудною накривкою політики дозрівають отруйні окультні страви, які через сотню років сервірують і подадуть на глобальний стіл: «Смачного!».
Міла Іванцова, «Я тут живу» (К.: KM-БУКС, 2016)
Есть такой удобный литературный способ рассказывать историю семьи, рода и даже династии: берется дом, в него «заселяются» герои с разными судьбами, и готово – социальный срез не то что «маленькой такой компании» можно представить, но даже судьбу целой страны в характерах и лицах живописать. Почти то же самое случается в истории с этой книгой с рабочим названием «Кинь-Грусть, або ріелторський роман». С одной стороны, он о хрупкой женщине, «двигающей недвижимость» в столице 2010 года, где «у невеличкій кімнаті зазвичай метушилися спеціалісти з продажу нерухомості, коли бували на фірмі, а з дев’ятої ранку до шостої вечора працювали ріелтори з оренди, вільні від переглядів квартир», а с другой – роман вошел в тройку победителей конкурса Андрея Куркова «Евроформат».
Действительно, офисные будни, осмотры квартир, общение с клиентами, жильцами и коллегами, обязательные производственные интриги и даже «настоящая любовь» - весь этот калейдоскоп микро-сюжетов складывается в симфонию типичного «городского» романа. И это тоже довольно высокая оценка, поскольку их у нас немного - типичных романов современной литературы, ведь авторы все больше в остросюжетное чтиво метят, а уж нетипичной бывает только пневмония.
И хоть называется эта книга «романом про маленьких людей у великому місті», но по сюжетному охвату это настоящий урбанистический эпос, городская сага и полновесный киевский архив, в котором хранится картотека героев и персонажей. Здесь есть и криминальная линия, и проблема детей и отцов (точнее, матерей), и простые житейские трудности, вскипающие в финале настоящей трагедией. Иначе тогда и быть не могло – ведь автор вроде бы описывает три осенних недели, а на самом деле, это время, наступившее после весны первого Майдана и до заморозков второго, после чего многое в жизни этих людей изменилось.
Ну, а пока… «- Що ти робити в ця країна, Танья? - спрашивает «нездешний» герой «местную» главную героиню. - Я тут живу… Я без цього пропаду. Може, я теж тут для чогось потрібна… - усміхнулася жінка, вмостиляся зручніше на підкладеній під її голову чоловічій руці, і знову погляд її полинув у синє осіннє небо».
Ася Казанцева. «Хто б міг подумати!» (Х.: Віват, 2016)
Автор этой увлекательной книги – российский блоггер, популяризатор науки и с недавнего времени – неутомимый лектор. Именно с лекциями Асю Казанцеву пригласили в Киев и Харьков, и именно здесь, в харьковском «Вивате» неожиданно вышел ее очередной бестселлер. Дело в том, что все ее книги, посвященные «насущным» вопросам науки, расходятся в России огромными тиражами, и подобная встреча с украинским читателем, возможно, поможет, как это ни парадоксально, здешним «научным» писателям. В первую очередь, восстать из спячки академизма и перевести разговор о высокой науке в научно-популярный регистр.
Автор книги, естественно, опирается на авторитетные научные труды, будучи, кроме всего прочего, выпускницей биофака СПбГУ, и лишь иногда – на личный опыт. А ведь он важен! В свое время научный журналист Ася Казанцева, написавшая эту нужную книгу, работала в глянцевом журнале, и ей прислали рекламу шампуня. Им надо было срочно вымыть голову, но на картинке была нарисована совсем другая молекула. Это была молекула серной кислоты! «Кто убил Асю?» - мог бы выйти на следующее утро журнал с таким заголовком на обложке.
Как бы там ни было, но все в этой книге живы, хотя, первая ее часть посвящена дурным привычкам и тем механизмам, которые мешают нам их оставить. «Сколько можно жрать?» - вопрошает одна из глав, а следующая откликается названием «Адская белка», будучи посвящена алкоголизму.
Вторая же часть книги – про любовь. Ведь именно эта сфера жизни преисполнена разнообразных биологических механизмов. Гормоны, генетические особенности партнеров, восприятия запахов. Третья часть рассказывает о не менее насущном – стресс и депрессию, о том, какие биологические предпосылки могут заставить нас чувствовать себя несчастными и как можно с этим бороться, используя всякие биологические хитрости, например, физиологически обусловленную стимуляцию собственного выброса эндорфинов.
