День Выборов 2. Ростислав Хаит рассказал о судьбоносных носках

Накануне выхода фильма День выборов 2 актер Ростислав Хаит встретился с корреспондентами «Теленедели» и рассказал, что выбирать свитера, куртки и ботинки надо так, чтобы перед ними не было чувства вины.

Мистер круиз

– Хотя мой папа был художественным руководителем команды КВН «Одесские джентльмены» и создателем программы «Джентльмен-шоу», в его манере одеваться не было ни намека на английскую элегантность. И нас с братом Женей родители не одевали как денди. Все мужчины нашей семьи выглядели непритязательно. Но я ходил в самую крутую в Одессе школу, где многие одевались очень модно. Тот же Леша Барац, с которым мы дружим с первого класса. У него были родственники в Америке, присылавшие оттуда посылки с вещами. Ух, какая у Лешки была нейлоновая куртка с отстегивающимися рукавами!

Естественно, чем старше я становился, тем сильнее мне хотелось стильно одеваться. В шестом классе поставил перед родителями вопрос ребром: «Все ребята ходят в джинсах, мне они тоже нужны позарез!» Мы долго обсуждали с мамой эту тему, и в итоге она повела меня к портному Володе, который сшил крутейшие темно-синие «бананы». Когда штаны были готовы, Володя сказал: «А теперь выбирай бирку». У него были любые – Rifle, Wrangler, Montana, Lee... Но мне понравилась надпись «Perfi». Что означает это слово, до сих пор не знаю, и вторых джинсов с таким лейблом так и не увидел.

Вскоре они были дополнены роскошными югославскими кроссовками Polisport. Обычно я ходил в кедах – точнее, не ходил, а бегал, так как всегда играл в футбол. Кеды покупали минимум раз в месяц, потому что у них стиралась резиновая подошва. А кроссовки были парадной обувью, и купили их не абы где, а в «Серфикатном магазине». В СССР было запрещено хождение валюты, и когда советский гражданин получал деньги за работу за рубежом, ее конвертировали в чеки Внешпосылторга – они еще назывались «бонами» или «сертификатами». На них в специальных магазинах, которые в большинстве городов назывались «Березками», а в портовых «Сертификатными магазинами», можно было купить дефицитные импортные вещи.

Читайте также: «О чем говорят мужчины»: третья часть уже в пути

А мой папа до возрождения КВН и до создания «Джентльмен-шоу» был драматургом, писал пьесы в соавторстве с Георгием Голубенко и Леонидом Сущенко. Пьесу купили поляки, и папа получил гонорар чеками, 45 из которых потратили на мои кроссовки. А позже к этим двум статусным вещам добавилась третья – чешская синяя кофта на молнии, купленная мамой на «толчке» (так в Одессе назывался большой вещевой рынок, за которым сейчас в народе закрепилось название «Седьмой километр»). И в этих «бананах», синей кофте и югославских кроссовках я наконец начал нравиться девочкам.

Через пару лет после долгого обсуждения на семейном совете мне купили на «толчке» еще одну дорогую вещь – джинсы «Кельвин Кляйн», произведенные в Турции. Они стоили целых 195 рублей, но настоящие американские штаны были гораздо дороже – и о них я даже мечтать не мог. А вот старший брат мог: Женя в то время ухаживал за девушкой, у которой были богатые родители и штук пять настоящих американских джинсов! Женя говорил, что для того, чтобы соответствовать уровню подруги, ему нужна хотя бы одна пара джинсов, и после пламенных семейных дебатов статусная вещь была приобретена.

Сейчас мы с братом уделяем внимание одежде, но делаем это по-разному. Женя считает себя новатором и нонконформистом, однако на самом деле он в своем новаторстве весьма консервативен. Носит длинные-длинные волосы, зачесанные набок, и поскольку я навещаю родную Одессу летом, то чаще всего вижу его в драной футболке и коротких шортах, больше похожих на трусы. Мама с папой мечтают увидеть на нем нормальные брюки или хотя бы шорты подлиннее, но Жене уже 53 года, он очень взрослый мальчик, пишет пьесы и сам решает, как ему одеваться. Мой стиль родителям нравится гораздо больше.

В 1989 году мне на «толчке» за 185 рублей купили спортивный костюм Adidas. Из тончайшей ткани – смеси шелка с нейлоном. На штанах по бокам снизу доверху шли молнии, и можно было их расстегнуть сверху вниз или снизу вверх – и снять штаны таким нетривиальным способом. В этом спортивном костюме я был еще неотразимее, чем в «бананах» и турецком «Кельвин Кляйне», поэтому ходил в нем на свидания. Он красиво жил и красиво умер.

Мы отправились в традиционный круиз по Черному морю: с 1988 года мы с Барацем и другими друзьями каждое лето совершали такой круиз. В год гибели костюма мы нагло проскочили компанией из 12 человек по шести билетам: в двухместных каютах был диванчик – и мы купили три такие каюты. Главное было проскользнуть на теплоход, а там ищи свищи шестерых зайцев среди 600 пассажиров. Наверное, наши соседи по столикам в столовой удивлялись, постоянно видя за обедами и ужинами разные лица. Но нас это особо не беспокоило, мы не прятались.

Наоборот, я даже участвовал в конкурсе «Мистер круиз» и победил в нем. А потом наша подружка стала «Мисс круиз». Я помогал ей: мы танцевали, и я, разбежавшись, падал на колени и лихо скользил по полу к ее ногам. И порвал тонкие штаны к чертовой матери! Пытался зашить, но шов был очень заметен. Зато все оставшиеся время мы были популярнейшими личностями на корабле.

Ах, обмануть меня нетрудно

Когда мы с Барацем поступили на эстрадный факультет ГИТИСа и переехали в Москву, стали покупать какие-то вещи сами. Первый блин был не просто комом, а комищем. Мы снимали на Преображенской площади двухкомнатную квартиру. Однажды, только получив от родителей деньги на квартиру и еду на три месяца, мы шли по улице. Когда проходили мимо промтоварного магазина, к нам подкатил человек: «Нужна зимняя куртка?» А Леше как раз требовалась. Я спрашиваю: «Может, у вас еще что-нибудь есть?» – «Зимние сапоги». – «О, я ищу именно теплую обувь». – «Ну, идемте со мной».
 

Тогда в магазинах не было ничего дельного, все где-то доставать приходилось. Зашли в жилой дом, поднялись на какой-то этаж, мужик звонит в дверь – никто не открывает. Он говорит: «Надо же, друг отошел куда-то. Ну ничего, сейчас вернется. Давайте в подъезде подождем?» Ждем, болтаем. Чувак спрашивает: «А в наперсток играете?» Мы: «Разве мы похожи на идиотов? Это же сплошной обман».

Читайте также: О чем говорят мужчины? О "Шоу нибенименехило" 

Он: «Да я знаю, но представляете, я попробовал и выиграл. И так интересно оказалось! Теперь сам хочу наперстки крутить. Давайте я покручу, а вы посмотрите, получится у меня вас запутать или нет?» Он покрутил наперстки, и мы с Лешей угадали, где шарик. Новый знакомый вздохнул: «Не получилось». Потом постарался двигать наперстками подольше – мы снова угадали, где шарик. И сколько он ни старался нас перехитрить, мы не попадались. А ждать скучно, поэтому человек предложил: «Может, давайте на деньги?» Барац взвился: «Ни за что!» Но у меня глаза загорелись... Проиграли все деньги.

Два месяца питались чаем без заварки, а что-то более калорийное, чем кипяток, ели исключительно в гостях. Одесситов, переехавших в Москву, хватало, и многие из них были друзьями Лешиных или моих родителей. Кстати, один из папиных друзей помог мне поступить в ГИТИС. Это был Михаил Михайлович Жванецкий, который близко дружил с папой с шестидесятых годов. Он и позвонил тамошнему руководству института. Но к Жванецкому мы есть не ходили – он хоть и знал меня с детства, в Москве начал узнавать раза с десятого, а подружились мы всего лет десять назад.

Я всегда гордился папой и старшим братом (Евгений был участником команды КВН «Одесские джентльмены» и продюсером «Джентльмен-шоу». – Прим. «ТН»). Когда их коллеги и друзья Олег Филимонов или Янислав Левинзон при встрече говорили: «О, Слава, привет», я поглядывал по сторонам: все заметили, с кем я поздоровался? Меня распирало от счастья, когда я видел их на сцене. Тогда и подумать не мог, что тоже буду выступать перед большими залами, снимать кино и сниматься в нем.

Судьбоносные носки

Однажды в 2001 году в магазине «Седьмой континент» я увидел носки Pierre Cardin, стоившие 300 или 400 рублей. Простые черные носки. Обычные тогда стоили, наверное, рублей пятьдесят, а то и тридцать. Я стоял и думал: «Бред! Кто их купит за такие деньги? Пусть это фирменные носки, пусть у них качество лучше, но никто же не видит, какие на тебе носки».

Так я две минуты размышлял, глядя на ценник, а в итоге взял две пары. И потом понял, что это была развилка и для меня, и для всего «Квартета И». Передо мной стоял выбор: купить очень хорошую вещь, которая тебе не по карману, не по ранжиру, но очень высокого уровня, к которому тебе хочется тянуться, или остаться на прежнем. И вскоре после этого случая выстрелил наш спектакль «День радио» – на момент покупки носков мы заканчивали писать пьесу.

Следующий виток популярности был после фильма «О чем говорят мужчины», но перед ним у меня не было никаких судьбоносных покупок. Однако после выхода кино я стал заходить в ЦУМ и магазины в Третьяковском проезде не только поглазеть, но и что-то купить. Без страха, без мысли: «Господи, сейчас поймут, что у меня мало денег, и выгонят».

Я люблю шопинг. Если вижу, что вещь хороша, отлично сидит, и мне в ней удобно, по телу разливается удовольствие – может разливаться полчаса, а если покупка особенно удачная, то и целый день. Ходишь и думаешь: «Я надену этот свитер с этими джинсами. Ох, как будет красиво!» Но лишние вещи стараюсь не покупать, чтобы не терзало чувство вины перед ними. Барац первым его у себя обнаружил, а потом и я понял, что у меня оно тоже есть. Покупаешь вещь, например свитер, приносишь домой и понимаешь, что на самом деле он тебе не очень нравится. Может, ошибся?

Меряешь – нет, не нравится. Но сдавать лень. И вот через месяц замечаешь, что свитер лежит в углу и смотрит на тебя с укором. Думаешь: «Ну подожди, придет твой черед». И однажды, чтобы не мучиться угрызениями совести, надеваешь его. Уже на выходе из дома понимаешь, что это лажа, но не переодеваться же. И весь день тебе в нем плохо: и тело чешется, и кажется, что рукав перекрутился. Чтобы получить одобрение со стороны, говоришь кому-нибудь: «А у меня новый свитер. Как я в нем?» Надеешься, что скажут: «отлично». А отвечают: «Ну, в принципе нормально».

Снимаешь с облегчением и никогда в жизни больше не надеваешь. Но, пока не отдашь, мучаешься чувством вины перед этим свитером. Я стараюсь минимизировать такие покупки, а вещи, которые не прижились, отдаю водителю Бараца. Он уже знает, что раз в полгода получит от меня пакет с вещами, и из его бюджета ушла статья расхода на одежду. Он чуть ниже и худее меня, так что вещи ему могут быть великоваты, но ему по барабану.

Зато некоторые вещи ношу годами. Лет шесть назад купил кожаную куртку Dolce & Gabbana и пока не планирую с ней расставаться. А любимые серые джинсы на мне рвались пять раз, но я их отдавал зашивать – был не в силах выбросить.

Читайте также: Мир на грани зоокатастрофы. "День Радио" в Киеве!

Мне нравится, когда одежда одновременно и комфортная, и стильная. Сейчас выходит наш новый фильм «День выборов 2», там у моего героя примерно такой же стиль, как и у меня. Наш художник по костюмам сказал, что он называется «смарт кэжуал». Конечно, Барац в картине одет моднее, но я – удобнее. Кстати, самой удобной вещью в гардеробе были солнезащитные очки – потому что я снимался в собственных.

Вообще я консерватор, даже в юности не был рокером, панком или хиппи. И сейчас ношу нейтральную одежду. Но недавно зашел в магазин, где продавались прикольные вещи бренда Thom Krom. Померил, и оказалось, что мне в них удивительно комфортно. И все они черные и свободные – то, что нужно, когда скрываешь животик. Я и купил несколько балахонов. Самый смелый взял на эту съемку. Когда друзья меня в нем увидели, были потрясены. Так что я консерватор, который сделал маленький-маленький шаг в сторону эксперимента. Какие шаги будут дальше и куда приведут, самому интересно.

Смотреть онлайн трейлер комедии День выборов 2 с Ростиславом Хаитом: