Елена Яковлева: «Всегда пыталась понять сына»
Российская актриса украинского происхождения рассказала «Теленеделе» о ссорах с мужем, татуировках сына и работе на износ.
С годами стали терпимее
Вы с мужем – одна из самых крепких актерских пар. В чем секрета вашего долгого брака с Валерием Шальных? Не ревнуете друг друга?
– В браке мы правда долго. Вместе, кажется, с 1985 года. Но, как говорит Валера, у нас год идет за два, потому их надо удваивать. (Смеется.) А что до ревности… Мне это чувство вообще не свойственно. Я думаю, незачем жить с человеком, если ему не доверяешь, подозреваешь в неискренности, предательстве. И сама никогда не пыталась провоцировать мужа. Но был такой период, когда он все равно ревновал. Хотя не фанатично, а так, вроде: «Не случайно он на тебя смотрел…». Потом и это прошло.
В целом страсти улеглись. Раньше устраивали себе встряски, ругались в пух и прах, по любому поводу, а то и без него. Валера взрывался, кипел, но тут же успокаивался, а я дулась долго, переваривала обиду. С годами мы стали терпимее, научились понимать друг друга.
А как вас свела судьба?
– В театре – едва после института я пришла в «Современник». К тому времени Валерка был членом худсовета, так что принимал меня в труппу в том числе и он.
А сближение наше началось через год, во время гастролей. На спектакле «Двое на качелях» кто-то забыл включить за кулисами подсветку. Во время смены мизансцен я там перебегала и, споткнувшись обо что-то, упала – так больно, что искры из глаз посыпались. На сцену в нужный момент все-таки выпрыгнула, но ушиб в области бедра был сильный – после спектакля появилась гигантская гематома. Все артисты, включая Валерку, сопереживали: «Бедняжечка, как же такое могло случиться?! И что, прямо громадный синяк? Ну-ка, дай взглянуть…». Я, дурочка, ценила сочувствие, демонстрировала свою травму. Они с серьезным видом поочередно обследовали ее, прощупывали, оглаживали. Наконец до меня дошло, ради чего они все это затеяли, и доступ к своему телу закрыла. Но Валерка таки ухитрился нарисовать мне йодную сеточку. Так, с оказания медицинской помощи, все у нас и закрутилось. Гастроли длились целый месяц, мы жили в одной гостинице, и по возвращении в Москву расстаться было уже невозможно – нас как магнитом притянуло друг к другу.
Однако довольно долго жили в неофициальном браке. Я была замужем (за актером Сергеем Юлиным – Прим. ред.), Валера – женат, у него только родилась дочка Катя. Впоследствии у нас с ней сложились прекрасные отношения.
Тогда, по понятным причинам, все было непросто. Однако затягивать напряженную ситуацию было неразумно и бессмысленно. Стало очевидно: друг без друга мы с Валеркой не сможем. Пришлось расторгать прежние браки и создавать новую семью.
Штампы в паспортах ставили несколько лет спустя впопыхах, перед поездкой на гастроли в Ригу, чтобы получить возможность на законных основаниях жить в одном номере – иначе в те годы запрещалось. В перерыве репетиции мы быстро сбегали загс и официально стали мужем и женой.
Сын сожалеет о татуировках
Рождение ребенка изменило ваши отношения?
– Когда родился Денис, мы уже жили в своей квартире. В роддоме мне казалось, что с появлением Диньки в мою жизнь пришло успокоение, умиротворенность. «Как же это прекрасно – растить ребенка! – умилялась я. – Какой он чудесный: поел, поспал, покряхтел немножко – и опять по кругу…».
Но едва мы приехали домой, меня накрыл страх за этого кроху. Я в ужасе металась, не понимала, как мне дальше жить. Лишь с приездом на помощь сначала Валериной, а потом и моей мамы немножко успокоилась.
А в отношениях с мужем многое изменилось: бесчисленные стычки по поводу и без повода уступили место решению жизненно важных проблем. Денис родился в 1992 году: в стране кавардак, дефицит, все надо добывать. Где? За границей. И мы упрашивали всех знакомых, выезжавших за рубеж, привести хоть что-то для ребенка, главное – памперсы. Над ними прямо тряслись, надевали только на прием к доктору или на время длительного выезда из дома.
Денис уже взрослый. Чем сейчас занимается?
– У него было много дел и увлечений. Ходил на карате, пел в рок-группе, сочинял песни, учился на режиссерском факультете в Лондоне, но учебу не продолжил. Сейчас его интересы сконцентрированы на бодибилдинге. Он посещает тренажерный зал, качает мышцы. Готовится к выступлению, хочет и сам стать фитнес-тренером. (С улыбкой.) А я-то мечтала видеть сына выступающим на состязаниях Уимблдонского турнира. (Со вздохом.) Увы, теннис его не привлек.
Я знаю, что он мальчик разумный, во всем могу на Дениса положиться, и, надеюсь, никаких неприятных сюрпризов с его стороны не будет. Жаль, у него все еще нет своей семьи, а значит, он не почувствовал в полной мере ответственность женатого мужчины.
Лена, не могу не спросить вас о татуировках сына – не только на теле, но и на лице. Увлечения, вкусы меняются… Не жалеет о том, что их сделал?
– Денис говорит, сейчас бы не стал наносить многие свои нательные рисунки. Но ничего не попишешь: был у человека такой период – наверное, так он выражал свой протест, закрывался от мира. Но это прошло.
Теперь ищем решение проблемы: от нескольких татуировок надо избавляться, а это и больно, и довольно травмоопасно. Мы активно интересуемся данным вопросом.
Почему вы не препятствовали желанию сына делать такое количество тату?
– Каким образом? Не стану же я меньше любить сына оттого, что он, как мне кажется, себя немножко изуродовал.
Безусловно, я била тревогу, предупреждала. А он свое доказывал: «Я взрослый человек, имею право самостоятельно принимать решения. И ничего плохого в этом не вижу. Считай, таков мой самый большой недостаток. Я же не пью, не курю, не принимаю наркотики, правильно питаюсь, занимаюсь спортом…». Думала: «Действительно все так. Значит, надо постараться отнестись к этому терпимо».
А муж как на поведение сына реагировал?
– Точно так же, как я. Но что делать… Мы всегда пытались понять сына. В любом случае для нас главное – видеть его счастливым.
Для роли Ванги гримировалась пять часов
У вас сложилась и личная жизнь, и творческая. А началась ваша популярность с картины «Интердевочка», бросившего вызов обществу: главная героиня – проститутка! Сомневались, соглашаться ли на эту роль?
– Нет. Но это лишь благодаря режиссеру Петру Ефимовичу Тодоровскому. Я видела его фильмы и была уверена: пошлости, грязи, непристойности не будет. Тодоровский любил женщин и был просто не способен оскорбить их.
Съемки проходили в Швеции, и вот тогда пережила настоящий шок. Я впервые выехала за границу из закрытого, с пустыми прилавками Советского Союза, а там – рай изобилия! Попав в огромный магазин парфюмерии и косметики, где всю продукцию можно было бесплатно пробовать, мы с девчонками просто ополоумели. По десять раз в день заходили туда и опрыскивали привезенную одежду разными ароматами. На то, чтобы купить, денег, разумеется, не было. В итоге в номере у меня из шкафа так разило халявными благовониями, что я практически получила отравление – выбегала подышать на улицу.
А как вы решились сняться в сериале «Вангелия»? Как решились на возрастную роль – позволили обезобразить себя, превратившись в слепую старуху-прорицательницу?
– Зато забила нишу навсегда. (смеется) А если серьезно, будь мне, допустим, за 60 лет, я крепко подумала бы, браться за эту роль или нет. И скорее всего, вряд ли стала бы это делать. Физически тяжело высидеть пять часов на гриме, потом с ним играть, дышать… А пока есть силы, почему бы не попробовать? К тому же теперь мне никакой грим не страшен.
Правда ли, что от него пострадала ваша кожа?
– Вранье, ничего подобного не было.
А ваша клиническая смерть во время операции – тоже выдумка?
– Частично. Было ощущение, что я двигаюсь по тоннелю к свету, но, думаю, это наркоз так подействовал. Врачи не признались в том, что пережила клиническую смерть. Просто операция длилась долго – пришлось добавлять наркоз… Это случилось года три назад, неожиданно, перед съемками. Приступ, дикая боль – вызвали скорую помощь, оказалось – прободение язвы.
Когда мечтали об актерской профессии, наверняка, не думали о нервотрепках. Не разочаровались в своем выборе?
– Безусловно, в детстве все видится в розовом свете. Кажется, что тебя ждут исключительно дефиле по красной дорожке. Но, во-первых, это редко случается, а во-вторых… Ну дождалась я ее однажды: прошлась в Каннах благодаря той же «Интердевочке», и что? Да ничего. И разве в этом дело? Главное – собственное отношение к профессии.
Мне кажется, мои ожидания оправдались, потому что я ее обожаю, считала и считаю прекрасной, уникальной, лучшей на свете. Разочарование меня не постигло. (С улыбкой.) Причем не только в профессиональном выборе – в семейном тоже.
