Аманда Сейфрид: Раньше я ничего о дочери не рассказывала

Популярная актриса Аманда Сейфрид часто снимается в фильмах. Но позированию на красных дорожках актриса предпочитает уединенную жизнь на ферме в долине реки Гудзон, где они с мужем воспитывают дочь, оберегая свою личную жизнь от излишнего внимания. Впрочем, Теленеделе все-таки удалось разговорить звезду.

Я уже не такая доверчивая

Аманда, чем вас так привлек «Опасный бизнес»? Ведь вам предложили в фильме не самую главную роль.

Я согласилась участвовать даже раньше, чем прочитала сценарий. Потому что фильм снял Нэш Эдгертон. Мы дружим года, наверное, с 2015-го. Я познакомилась с ним и его братом Джоэлом  в Санта-Фе, где каждый из нас работал над своим кинопроектом. И как-то сразу нашли общий язык. Так что, когда мне сказали, что Нэш снимает новую картину, сразу ответила: «Я в деле!».

Согласились, даже не зная, что это за проект?

Именно так. И, к счастью, роль оказалась прямо для меня.

По той причине, что вы любите персонажей более оптимистичных, чем вы сами?

Ты берешь понемногу от каждой роли, которую играешь, — иначе просто невозможно. Прелесть Санни — в ее доверчивости и жизнерадостности. Конечно, это иногда создает для нее проблемы, но я хотела бы, чтобы моя дочь была так же открыта миру и людям, чтобы ей, как и моей героине, был чужд цинизм.

Это то, чего вам самой не хватает? То есть вы скорее пессимист?

Я всего лишь стала менее доверчивой. Но однозначно оптимист! 

В «Опасном бизнесе» у вас много совместных сцен с британским актером Гарри Тредэвэем.

О, не продолжайте! Гарри оказался настоящим подонком! Я шучу, если что. Сам Тредэвэй хороший — мы отлично провели время на съемочной площадке. Подонком скорее оказался его персонаж Майлз, бойфренд Санни. Зрители понимают, какую грязную игру он ведет, но моя героиня старается находить хорошее в каждом человеке. У Санни очень доброе сердце, как и у меня.

А как вам работалось с Шарлиз Терон?

Мы уже снимались с ней вместе в фильме «Миллион способов потерять голову». И это был очень веселый опыт, потому что Шарлиз играла хорошую девочку, а я — настоящую оторву. В «Опасном бизнесе» мы поменялись местами: я стала хорошей, а она — той еще штучкой.

Семь чемоданов для крошки

Действие фильма «Опасный бизнес» разворачивается в Мексике. Съемки проходили там же?

В Мехико и Веракрусе. Мехико — фантастическое место. Я давно мечтала там побывать, так что поездка стала восхитительным приключением. А вот в Веракрусе такая жарища! А вода в океане даже горячее воздуха, что не очень-то здорово. Но стоит признать: сам город очень красивый.

Необходимость перемещаться по всему миру — неизбежная часть вашей работы. Скучаете по дому?

Забавно, что сразу после рождения дочери мне пришлось отправиться в Хорватию на съемки продолжения «Маmmа MIA!». Я тогда подумала: «Это будет ад». Мой муж (актер Томас Садоски. — Прим. ред.) не смог составить нам компанию — тоже был занят работой. Я летела с шестимесячным ребенком на руках на остров, на котором даже больницы нет. С собой приходилось тащить все: подгузники, детский лосьон — буквально каждую мелочь. Собрала семь чемоданов! Это было трудно, зато я получила опыт, который ни на что не променяла бы.

Вообще-то я люблю домашний комфорт. Но иногда приятно пожить немного в другом месте. Бывает, мой агент говорит что-то вроде: «Как насчет того, чтобы в следующем месяце поработать в Японии?». Первая реакция: «15 часов полета?! Да ну вас всех!» (Смеется.) Я тяжелая на подъем, но стоит мне оказаться в пункте назначения, ощущаю радостное возбуждение. Так со мной всегда. Недавно я отправилась в Нью-Йорк, чтобы дать актерский мастер-класс. На пару дней, зато без коляски, собаки и чемоданов — с одним рюкзаком. Вот это буквально с первой минуты был чистый восторг!

Ваша дочь продолжает путешествовать по съемочным площадкам вместе с вами?

Да, на съемках она всегда со мной. Не могу оставлять ее надолго.

В Хорватию вы летали, когда дочке было шесть месяцев. Получается, сейчас ей уже исполнился год?

Ну да. Похоже, я слегка проболталась: прежде никому ничего о дочери не рассказывала. Поэтому никто ничего о ней и не знает.

Наш мир — отстой!

Похоже, вы очень любите разнообразие. К примеру, роли в «Маmmа MIA!» и продолжении «Твин Пикс» Дэвида Линча — трудно найти более непохожих персонажей.

Я прикладываю немало усилий, чтобы так и было. Главные вопросы: кто режиссер, о чем история и делала ли я что-то подобное прежде. Хочу, чтобы каждый раз в моей работе все было по-новому. Чем больше разнообразия в жизни, тем веселее.

После съемок в «Маmmа MIA!» у вас не было такого чувства: все, еще одну песню ABBA я не вынесу? Не говорили себе: пойду-ка я лучше поснимаюсь в чем-нибудь более эстетском, например, у Дэвида Линча?

Нечто похожее действительно было. Я снялась в двух фильмах «Маmmа MIA!», и это было очень весело. Во второй раз было даже круче, чем в первый. «Маmmа MIA!» — международный хит. Когда периодически принимаешь участие в таких масштабных проектах, можешь потом позволить себе выйти на сцену театра или сняться в небольшом независимом фильме.

Я имею в виду финансовую составляющую карьеры. Мне повезло: ради свободы действий мне не пришлось сниматься в каком-нибудь блокбастере, основанном на комиксах. (Сейфрид в свое время поклялась, что никогда не снимется в супергеройском фильме. — Прим. ред.) Благодаря «Маmmа MIA!» моя жизнь пошла по другому пути.

Ваша новая работа — очередной крутой поворот. Фильм «Анон» — довольно мрачная антиутопия о мире, где царит режим тотального надзора.

Вот видите — еще одно подтверждение того, что я люблю разнообразие. А в «Аноне» меня еще и трудно узнать: режиссер Эндрю Никкол разрешил выйти из образа вечной блондинки. И идея фильма мне нравится — в полностью контролируемом мире будущего моя героиня обошла систему. Она ухитряется оставаться невидимой для властей и, следовательно, неуправляемой.

Вообще, каждый фильм должен содержать скрытое послание. Но в комедиях, например, ключевые идеи доносятся до зрителя не в лоб, а через юмор, ненавязчиво. Именно за это я их и люблю. Иногда и просто посмеяться бывает достаточно, ведь наш мир сейчас — это такой отстой! (Смеется.) Так что пусть люди в кино смеются. Или плачут. А может, и то и другое. В этом и заключается моя работа.