Орел и Решка. Перезагрузка: горим, линяем и убегаем

Наверняка многие читатели Теленедели хотели бы, как ведущие проекта Орел и Решка. Перезагрузка (Интер), жить во время съемок на виллах стоимостью $15 тыс. в сутки и есть десерты за $14 тыс. Но вряд ли пожелали бы работать в таком ритме и попадать в подобные приключения.

Лицом в асфальт

«Перезагрузку» снимает команда, которая создавала еще самые первые сезоны «Орла и решки», так что опыта у нее — ого-го! — говорит главный режиссер проекта Сергей Симанчук. — За 7 лет все шишки уже набиты, соломка, где надо, подстелена, так что технических проблем почти не бывает. Самое сложное — найти и рассказать зрителям что-то новое и интересное в городе, в котором мы когда-то были и все, что можно рассказать, рассказали».

Но как соломку ни подстилай, все равно не угадаешь. Кто мог подумать, что на Галапагосах во время прогулки на катере все сгорят, как во время пожара? Ребята из съемочной группы вспоминают, что у Насти ноги были, как у вареного рака, а с Жени Синельникова кожа слезала, словно с линяющей ящерицы, — здоровенными лоскутами.

Или что в Гаване, едва приехав, почти все члены Настиной группы чем-то отравятся и будут лежать пластом почти два дня? Оператор с редактором все это время снимали город, а Настины приключения запечатлели на камеру в экстренном порядке за день с небольшим.

А вот часть съемок в Берлине, как говорится, накрылась медным тазом. Причем уже готовый материал. Команда «Перезагрузки» решила показать зрителям самый крутой клуб в Берлине — Berghain. Вернее, не клуб, а то, что происходит возле него. В этом заведении строжайший фейс-контроль, нужно быть одетым о-о-очень изысканно, чтобы тебя туда впустили, так что попасть внутрь телевизионщики даже не мечтали.

Съемочная группа приехала в час ночи и обнаружила очередь в клуб, которая растянулась примерно метров на 200. В качестве засланного казачка туда отправили оператора — поснимать толпу. Ему оставалось совсем чуть-чуть, чтобы дойти до входа… Не сложилось — трое секьюрити скрутили парня и уложили лицом на асфальт. Сам-то он практически не пострадал, а вот видеокамера да — охрана клуба, когда пыталась ее отобрать, сломала в ней микрофон, кроме того секьюрити отобрали карту памяти и сломали ее. Так съемочная группа потеряла не только сюжет о клубе Berghain, но и весь материал, отснятый за день.

С камерой под мышкой

Из-за видеокамеры съемка частенько была под угрозой. Ведущий Антон Птушкин вспоминает, как в одной из европейских стран в автобусе в кадр случайно попала женщина с ребенком. Она устроила такой скандал, что съемочной группе пришлось свернуть свою деятельность.

В казино Лас-Вегаса оператор прятался, чтобы не попасть на глаза охранникам и в поле зрения камер наблюдения.

«Конечно, в некоторых местах никто даже и не подумает спрашивать разрешения на съемку, — говорит режиссер проекта. — В Сингапуре, например, есть район Гейланг. Это район публичных домов, контрабандистов и нелегальных азартных игр. В таком только попробуй вытащить камеру — быстро попрощаешься и с ней, и со своими зубами.

Поэтому мы снимали сюжет на телефоны (благо они сейчас такие, что по качеству съемки ничуть не хуже профессиональной камеры). Оператор делал вид, что говорит по мобильнику, а в этот момент камера писала видео. Только нужно было его направлять: «Чуть правее... Чуть ниже... Ага, отлично». Так и обошли весь район, «разговаривая с мамой». И в публичные дома заходили, и запрещенные в Сингапуре азартные игры снимали».

Интересно, что общаться с «мамами» и девушками легкого поведения пришлось Антону Птушкину, причем не только в Сингапуре.

«Это был Бангкок, практически начало моей работы на проекте, — вспоминает ведущий. — Было непросто подойти к проститутке так, чтобы она была в поле зрения камеры, разговорить ее. Оператора, который прятался на другой стороне улицы, постоянно засекали, кричали на него, чтобы убрал камеру. Если же все шло нормально, то обязательно проезжала машина и становилась в кадр, полностью перекрывая картинку. В итоге мы ходили «на дело» три ночи! Три! Я отправлялся к девушкам легкого поведения, как в супермаркет, — уже со всеми там перезнакомился и знал их по именам (смеется)».

90 километров в час, полет нормальный

Некоторые особенно сложные объекты команда «Перезагрузки» привыкла снимать с помощью квадрокоптера. Но в последнее время в Америке и многих странах Европы им запрещено летать над правительственными зданиями, частными домами, площадями и людными пляжами. Во многих азиатских государствах такую съемку нужно согласовывать с кучей инстанций. Пока обо всем договоришься, уже пора уезжать. А несанкционированные съемки чреваты последствиями. Коптер, отобранный в Гаване, украинские телевизионщики до сих пор не могут забрать из полицейского участка.

В общем, стресса у съемочной группы хватает. Антон Птушкин пережил свой самый большой страх… на высоте.

«Готов есть жуков, ночевать на скамейке, но высота — это самый большой кошмар, — признается он. — С ужасом думаю о том, что когда-нибудь придется попробовать банджи-джампинг — по-моему, через это испытание прошли уже все ведущие «Орла и решки».

Пока что рекорд Антона — водная горка в Бразилии, вторая по высоте в мире — 50 м.

«Вроде бы — что такого? — продолжает ведущий. — Это правда очень страшно. По статистике каждый десятый посетитель, забравшись наверх этой горки, отказывается прыгать. Потом подумал, что не зря же мы сюда ехали — и решил, что вариантов нет - нужно прыгать. В итоге несколько секунд страха и брызг — и ты внизу, а плавки где-то в районе груди (смеется). Потому что у тебя несколько метров свободного падения, а потом поездка на пятой точке со скоростью примерно 90 км/час. Когда спустился, был жутко рад. Кричу нашему режиссеру Жене Синельникову: «Жека, я это сделал! Больше никогда туда не полезу!». Он в ответ: «Ну, все! Красавчик! Давай на второй круг. Мы сейчас снимали тебя внизу, а надо еще и сверху». Второй раз было уже не так страшно. Благодаря «Орлу и решке» я понял, что со своими страхами можно бороться».