Американскую актрису Оливию Уайлд, отметившую 10 марта 35-летие, все знают главным образом по роли Тринадцатой в культовом сериале «Доктор Хаус». Это, конечно, большое достижение, но Оливии есть чем похвастаться еще…

Например, своей семьей. Ее родители – журналист Эндрю Коберн и продюсер Лесли Коберн (она причастна к созданию одного из самых рейтинговых американских шоу «60 минут»). Дед актрисы – известный ирландский писатель и журналист Клод Коберн, а тетя – автор знаменитых детективов Сара Кодуэлл. Кстати, Уайлд – псевдоним, который Оливия Коуберн позаимствовала у своего любимого писателя – Оскара Уайльда.

Оливия росла в богемной и интеллектуальной среде – семейный круг общения составляли известные политики, журналисты, актеры. Но дух свободы, прививаемый дочке, сыграл с родителями злую шутку. Она была трудным подростком, убегала из дома, дерзила и прибавила отцу и матери немало седых волос. В 18 лет она выскочила замуж за итальянского аристократа и режиссера Тао Располи – и прожила с ним целых 8 лет! Но этот брак распался…

Карьеру в кино Оливия начинала в должности ассистента режиссера. Первые свои скромные роли сыграла в фильмах «Соседка», «Альфа Дог» и «Туристас». Популярность ей принесло участие в сериалах «Одинокие сердца», «Кожа» и «Братья Донели». А мировой известностью она обязана роли Реми Хадли, или Тринадцатой, в сериале «Доктор Хаус».

Вскоре после развода Оливия встретила с комедийного актера Джейсона Судейкиса. С 2013 года они помолвлены, но свадьбу до сих пор не сыграли. Это не помешало паре обзавестись двумя детьми – сыном Отисом (4 года) и дочерью Дэйзи (2 года).

Оливия не мыслит своей жизни без помощи нуждающимся людям. Она член нескольких благотворительных организаций, продюсирует документальные фильмы о беженцах, пишет статьи на социальные темы.

Но делает это, как и все другое в своей жизни, по велению сердца. Как родители научили.

– В детстве я была страшной фантазеркой, врушкой и бандиткой. Но родители меня не ругали, а, когда лет в семь я сказала, что хочу стать актрисой, поддержали. Думаю, если бы росла в другой семье, меня, возможно, даже лечили – от моих фантазий. Мне повезло, что моими родителями были мои родители!

– Мама как-то сказала: «Не верь тому, кто будет говорить тебе, что ты не можешь сделать то, что хочешь». Теперь это мой личный лозунг.

– В 16 лет я приняла участие в конкурсе «Кто съест больше всех блинов» в Австралии. Это был мой чисто феминистический порыв. Все вокруг говорили, что существу женского пола в жизни не выиграть такой конкурс, поэтому мне страшно захотелось в нем победить. Я была просто обязана это сделать! И сделала!

– Всегда хотела сыграть свою маму. Она известный американский тележурналист-международник, много работала в горячих точках, написала потрясающую автобиографию. Давным-давно лелею мечту снять о ней фильм и сыграть в нем. Но это, конечно, сложно – играть собственную мать. Не дай бог что-то изобразишь не так…

– Очень доверяю своим инстинктам и интуиции. Все хорошее, что со мной произошло, – результат того, что я верила себе.

– Когда мы с Тао решили пожениться, у нас было чувство, что по-другому нельзя. Мы не можем просто жить вместе, мы должны быть семьей – нам уже не нужна свобода. Правда, Тао тогда все-таки спросил моего папу, что тот думает о нашем решении. Папа вздохнул и сказал: «Да мы уже привыкли, что Оливия всегда идет своим путем».

– Дэвид Шор, автор «Доктора Хауса», после моего расставания с Тао, сказал: «Оливия, разводитесь как можно чаще – вы никогда не играли так хорошо!».

– Ношу каблуки, потому что они придают мне силы. А вообще, туфли – это произведение искусства. Такие необычные прикладные скульптуры.

– Я абсолютный циник. Смотрю на мир трезво, без иллюзий, не надеюсь, не жду от судьбы подарков, не рассчитываю на ее помощь. Но при этом и абсолютный романтик, потому что на 100% отдаюсь тому, что люблю.

– Был период, когда ко мне подходили незнакомые женщины и говорили, что не задумываясь простили бы своим мужьям измену со мной. Я была в шоке и не понимала, что на это отвечать.

– Мое правило: не знаешь, как поступить, – бери пример с французов. Это касается и одежды, и всего остального. Франция – родина идеального минимализма.

– Я верю в брак, но и без документального подтверждения знаю, что Джейсон – мой муж. И наши отношения – совершенно нормальные.

– Джейсон – добрый, милый, очень домашний. Он вырос в Канзасе, у него замечательная семья и потрясающие две сестры. Мне кажется, что мальчики, выросшие с сестрами, часто становятся хорошими мужьями.

– Когда смотрю на Отиса, не могу поверить, что это прекрасное, совершенное существо развивалось в моем теле. Это придает мне уверенности в себе. Мои приоритеты с его появлением изменились – теперь мне абсолютно все равно, что обо мне думают и говорят окружающие.

– Мама на пятом месяце беременности моим братом ездила в Сомали, где шла гражданская война. Она была телерепортером и считала, что это ее долг – сообщать миру о гражданской войне. Мне страшно это даже представить себе.

– Помогать другим – это не занятие и не убеждение, но чувство, с которым живешь.

– Работая в киноиндустрии, очень сложно не стать эгоисткой, и возможность помогать менее удачливым людям позволяет не терять связь с реальностью. В 2000-х я помогла основать фонд помощи бедным странам Artists for Peace and Justice и компанию Conscious Commerce, оказывающую помощь людям, пережившим землетрясение на Гаити. Люди ежедневно делают покупки на $500 млн, и мы решили убедить их покупать те вещи, производители которых тратят весомую часть выручки на благотворительность.

– Важно узнать, кто ты, и оставаться личностью до последнего.