Игры в невинность: ТОП-5 книг о воспитании нравов

Во всех книгах этого обзора, так или иначе, присутствует вечная проблема «отцов и детей». И решается она по-разному, и соответственно с требованиями, условиями и модой того или иного столетия. То ли в сказках, то ли в житейской прозе. И лишь одно остается неизменным – дети как объект воспитания. Которые тоже когда-нибудь вырастают и пишут свои книги уже в качестве отцов.

Едіт Вортон. Епоха невинності. – Х.: Фабула, 2016

Эта классическая история про «отцов и детей» - самый известный из романов выдающейся американской писательницы Эдит Уортон (1862-1937). Книгу по праву считают шедевром, хоть написана она не в традиционно-патриархальном, а во вполне «живом», психологически напряженном стиле, перекликающимся с современностью.

Во-первых, речь о засилье старых привычек и правил, когда лишь известные авторы старой школы принимались высшим светом. И если «в круге Ньюланда Арчера чувствовали глубокое уважение к литературе и искусству, и миссис Арчер неустанно повторяла детям, каким приятным и изящным было общество, когда в нем вращались такие знаменитости, как Вашингтон Ирвинг», то любые новые веяния здесь наталкивались на стену снобизма. Поэтому представители тогдашней молодежи были «экстравагантными, ненадежными, никто толком не знал, что, собственно, они собой представляют». Поэтому не удивительно, что главные герои – именно с того, новейшего закроя людей – неизбежно оказываются в конфликте со своим окружением и вынуждены делать нелегкий выбор.

Продолжать считать, что «выдающиеся писатели того поколения были настоящими джентльменами или оставаться изгоями, которые, возможно, и испытывали чувства, свойственные джентльменам, но их происхождение и внешний вид не позволяли приложить к ним какие-либо мерки, общепринятые в старом Нью-Йорке».

Кстати, сама автор романа принадлежала именно к прогрессивной молодежи, и во время Первой мировой войны, сбежав из Америки в Европу, работала журналисткой, почти постоянно находясь на линии фронта. В 1916 году правительство Франции наградило писательницу орденом Почетного легиона.

Филип Пулман. Сказки братьев Гримм. – М.: АСТ, 2016

Филип Пулман – знаменитый британский писатель, обладатель многочисленных наград и автор бестселлеров для детей и взрослых оказался не так мил и прост, как казалось, замахнувшись на святое – классику сказочного жанра. Его «перевод» пятидесяти классических сказок братьев Гримм – не интерпретация, а собственное видение всеми любимых авторов. С другой стороны, как именно «переводит» он сказки? «Золушку», «Красную шапочку», «Бременских музыкантов», «Храброго портняжку», и каковы были их оригиналы? На самом деле, ужасается автор, описания отсутствуют, персонажи – плоские, все сосредоточено на том, что происходит сейчас и что произойдет дальше. Иногда (продолжают убеждать нас в необходимости вивисекции) «история перестает быть сказкой и начинает звучать как литературное произведение, написанное в стиле романтизма». И поэтому, вспомним, в советские времена все эти сказки уже были однажды переписаны, адаптированы и полностью выхолощены для образцового читателя младшего и среднего школьного возраста. Стоит ли удивляться тому, что в очередной раз автор попробовал сделать так, чтобы классическое наследие Гримм можно было слушать, как простые истории.

Для этого, пересказывая их, автор убирает «все лишнее», что мешает им быть сказками, а не сухими, к тому же, страшными историями. Это не старые сказки на новый лад, как может показаться и не вариация на тему. Изменялось все лишь для того, чтобы сказка звучала естественно, ярко, интересно. Правки вносились лишь в крайних случаях, из желания сделать текст еще лучше, и если уж его стоило вообще переписать, то делалось это не в «теле текста», а в примечаниях, идущих следом. Да и то, если исходный вариант сюжета казался автору неоконченным.

Марк Лівін. Бабине літо. – Х.: Віват, 2016

Предисловие к этой книги написала известная детская писательница, послесловие – бывшая звезда подростковой литературы. И первая, и второй, бесспорно, уже стали «взрослыми» авторами. Но в своих «разъяснительных» текстах оба пытаются еще раз вспомнить, как это бывает, когда аудитория – прежде всего, твои родные, друзья, знакомые. Как с этим жить, если речь о детской исповеди?

«Саме таких відповідей – не глобальних, а дуже ситуативних – ми часто потребуємо», - отмечает Катерина Бабкина, которых, добавляет Любко Дереш, «у наших батьків просто не знайшлося». Так вот, что касается ответов. Возможно, вышеупомянутый автор послесловия прав, и автор «Бабьего лета» принадлежит к некоему новому «невимушеному» поколению, которое «практично не розуміє почуття провини, котрим жило покоління їхніх батьків», но до недавнего времени с детьми в литературе было не лучше.

Героя этой книги зовут Ждан, «мама з татом не ладнали одне з одним», поэтому его снарядили к бабушке с дедушкой, и он оказался один на один с собой в старом как мир Эдеме. То есть в саду, с которого у всех нас все начиналось в этой жизни.

«Ладу моїм думкам додав садок, який розростався за будинком яблунями-грушами, щавлем, горохом, квасолею, малиною, полуницями, аґрусом і ще різною садовиною-городиною, - визнає герой. - Я це зрозумів, щойно його побачив. Ви навіть уявити собі не можете, чим він був для мене в перші кілька днів життя на Зеленій!» В принципе, представить можно попробовать. Любое поколение детей обязательно должно это сделать, и стоит заметить, оно это обычно делает.

Таня Малярчук. Лав – из. – М.: АСТ, 2016

Казалось бы, еще недавно в прозе Тани Малярчук все было иначе. Уже сегодня, когда сборник ее рассказов и эссе впервые переведен на русский, будучи издан в Москве, изменения в модусе разговора с доверчивым читателем стали еще заметнее. Раньше ведь у нее как было? Из людей, словно в горах – почти никого. Были добрые волки, дикие коты, лягушки и овцы с кротами и бабочками, которых с людьми, как вот сейчас, в историях из «Зверослова», вошедших в «Лав – из», никто не сравнивал. В рассказах этого автора вообще не было страшно, ведь «страх – единственное, чего быть не должно», как писала она когда-то. Да и чего бояться в горах, откуда родом эта экзотическая проза? В горах, как известно, главное не замерзнуть, а остальное пройдет само собой.

Зато теперь у Тани Малярчук разных ужасов предостаточно. В основном, конечно же, коммунальных. Ужас, как не хватает мужчин, культуры и, вообще, страшно жить. Здесь люди похожи либо на куриц, которые не ведают, куда бежать, поскольку не знают, откуда именно надвигается угроза, либо на ослепленного автомобильными фарами кролика, который ждет своего конца. В принципе, это не удивительно, ведь автор сублимирует свои собственные чувства провинциалки, попавшей в водоворот столичного города.

И все здесь напоминает персонажей из старинной энциклопедии, того самого «Зверослова». Люди как совы, осы, лисы. Может быть, лучше жить, как давеча в прозе Малярчук - в старой хате на краю села, в туалет ходить в лес, не жечь света, не слушать радио и собирать сказки на ночь да теплые вещи на зиму? Здесь, «так и не став кем-то» в городе, становишься «настоящим никем» в селе. Возможно, это лучше, поскольку остаешься при этом человеком, а не каким-то причудливым зверем из средневековой энциклопедии?

Вікторія Горбунова. Виховання без травмування. – Х: КСД, 2016

Помнится, один из первых романов этого автора вполне соответствовал условиям конкурса на лучший киевский «офисный» роман. Впрочем, из-за переизбытка эмоций, психологического напряжения и прочих составляющих современной «киевской» прозы ни конкурс не завершился успешно, ни упомянутый роман не стал образцом «офисного» чтива.

А уже вторая ее книга, посвященная не «недрам банка», а «маленькому счастью» и подавно требовала от читателя непростых эмоций, ведь речь шла о детях. И вот, наконец, наступила желанная сатисфакция с авторским катарсисом, и перед нами книга о том, как перестать беспокоиться и начать жить. В Киеве, Запорожье, Харькове – то есть там, где есть дети и родители, и где не может не быть проблемы воспитания, а главное – правильного его понимания.

Итак, нужны ли детям родители? Именно так – не с профессиональным психоаналитическим и педагогическим апломбом, а с чисто «писательской» горечью переспрашивает у нас автор книги о том, как не травмировать маленького человечка.

Ведь история литературы уже знает, каково это – жить маленьким героям без родителей, и в сказке о Питере Пэне компания мальчишек, казалось бы, счастлива. Целыми днями они только и делали, что играли и воевали с пиратами, но стоило появится Венди, как она стала им мамой, без которой даже в самой лучшей сказке на свете жить не очень приятно. Грустно и неинтересно.

Поэтому главное, как считает автор книги, это понять – нужны ли родители детям, и наоборот. Понятно, что на первый вопрос ответить легче, воспользовавшись правом «взрослого» и категорически заявив о своем умении «сформувати життєву гнучкiсть та навички розв’язання конфлiктiв», «сприяти розвитку конструктивних стратегій взаємодії з ровесниками й дорослими», «розвинути навички розв’язання конфліктів» и «навчити витримувати та ефективно реагувати на критику». Но чему может научить нас ребенок? Неужели «только счастью» быть рядом с ним? И об этом тоже есть в этой необычной книжке.