Анна Седокова: Мне не нужен чужой дракон

Певица Анна Седокова рассказала Теленеделе, почему назвала сына Гектором, призналась, как зарабатывает деньги, и поделилась секретом удивительного исчезновения целлюлита.

Вся надежда на сына

Как девочки восприняли появление в семье еще одного ребенка?

Слово «ревность» нам не знакомо. Ее нет между сестрами, нет и по отношению к брату. Хотя у девочек не лучшая разница в возрасте: 12 и 6 лет. Когда появилась Моника, Алина была не настолько взрослая, чтобы нянчиться с ней, и не настолько маленькая, чтобы на равных играть. А младшая, как только стала передвигаться самостоятельно, навязывалась сестре каждую секунду. И сейчас продолжает это делать. Не бывает такого дня, чтобы утром Моника не надела любимую футболку Алины или ее шорты. Я спрашиваю: «Это чьи шорты?» — «Мои», — говорит с гордостью. А бедная Алина смотрит, как присваивают ее вещи.

Когда к старшей приходят гости, мне приходится младшую буквально силком выволакивать из комнаты, чтобы не мешала общаться. Алина — подросток, ей позарез нужно сейчас собственное пространство, ее норка, в которую никто не совался бы. По сути, у нее никого нет, кроме меня. Ее папа — футболист Валентин Белькевич — умер три года назад. Хотя девочка росла без него, но тяжело переживала эту потерю. А у Моники, наоборот, круговорот любви и счастья. Папа, бабушка по папиной линии — они ее боготворят и балуют. Але тяжело на это смотреть, она еще слишком маленькая, чтобы быть настолько мудрой. Ну, а четырехмесячного Гека опекают обе: пеленают, наряжают, носят на руках.

Есть разница в воспитании девочек и мальчика?

Конечно! Чувствую себя мамой сильного животного. Ну и главное — вы же понимаете, чем мальчики от девочек отличаются? Так вот, когда он меня первый раз описал — так, как только мальчики могут, — я была к этому аттракциону совершенно не готова. (Смеется.)

Почему выбрали для сына такое необычное имя?

Очень хотелось, чтобы в имени было что-то героическое, чтобы он стал сильным и смелым, мог сражаться за семью. Я всегда искала защиту со стороны мужчин. От своего папы никогда поддержки не видела — они с мамой развелись, когда была маленькой. С мужьями тоже отношения складывались не всегда идеально. Вот и решила, что вся надежда на сына.

Борюсь не с килограммами, а с неуверенностью

Как у мамы трех детей получается так шикарно выглядеть?

Надо сказать, что мама троих детей довольно сильно поправилась — я сейчас вешу на десять килограммов больше, чем до рождения Гека. Но при этом комплименты получаю каждый день. Это о чем говорит? О том, что мы все абсолютно разные. И красивы тоже по-разному. Я любуюсь худенькими девушками, которые легко влезают в кожаные штаны с высокой талией, но понимаю, что у меня свои плюсы — красивая попа и большая грудь.

Это осознание пришло не сразу. Но как только оно пришло, произошло чудо: у меня исчез целлюлит. Нет, может быть, на теле он и остался, но исчез из моей головы. Понимаете, о чем я? Целлюлит больше не является проблемой, он стал несущественен для меня. Я люблю себя такой, какая есть. Что еще надо?

Разумеется, у меня есть секреты красоты. Надо поддерживать себя в тонусе. Не столько физическом, сколько душевном: не разрешать себе грустить, не жалеть себя. Когда была на последнем месяце беременности, снимала документальный фильм, работала над новым реалити-шоу (пока не могу о нем говорить, скоро все узнаете), а за два дня до рождения Гека делала фотосессию. Кроме того, у меня еще и свой бизнес, производство одежды — то есть офис, сотрудники, клиенты. Когда тут грустить? Бывает, конечно, накатывает. Тогда разрешаю себе полчаса пореветь, запершись в спальне. А после этого встаю и иду дальше.

Ну и спорт никто не отменял: хожу в тренажерный зал, плаваю, бегаю. Причем делаю это не ради уменьшения или увеличения объемов. И уж тем более не для того, чтобы кому-то понравиться. Мне это важно для самой себя. А мужчины… Знаете, я давно поняла: они не замечают ваши лишние килограммы, они замечают вашу неуверенность в себе. Вот с ней и надо бороться.

И никакого незнакомого дяди

Чтобы содержать трех детей и отлично выглядеть, надо немало денег. Справляетесь с расходной частью?

Мне деньги нужны не только на детей и себя. У меня есть своя линия одежды. Так что 1-го и 15-го числа каждого месяца десять моих сотрудников, вне зависимости от того, больна я, родила ребенка, рассталась с парнем, «сердце в бинтах» или еще какая-то напасть, получают свои деньги. А десятого числа плачу за офис. Добавьте расходы на няню, квартиру, еду и так далее. Я ежедневно думаю о том, где эти деньги добыть. Утром просыпаюсь и вместо того, чтобы играть со своими детьми, общаться с ними, баловать, иду на работу делать свой бизнес прибыльным. У меня нет под боком человека, который волшебным образом все решит. Все сама.

И при этом наверняка часто слышите: «Ты же мать, почему ты бросила своих детей и все время работаешь?»

Именно потому, что я мать, мне и приходится постоянно работать. Детям необходимо каждый день есть, пить, учиться, жить где-то. И все это стоит денег. Ни на минуту не забываю о том, что сама поднялась со дна. Я же из очень бедной семьи, мои папа и мама развелись с жутким скандалом. Отец практически не помогал, и мама, учительница, работала 24 часа в сутки, чтобы хоть как-то прокормить нас с братом.

Никогда не забуду унижения, связанного с отсутствием денег. Полным. Тотальным. Однажды к нам во двор приехал огромный грузовик с польскими номерами, водитель чуть приоткрыл окно и начал кидать в щелочку жвачки. Помню, собрался весь двор, и все дети, как маленькие собачки на мясо, кидались на лакомство. И я была одной из них — вместе со всеми подскакивала и ловила эту жвачку.

А спустя некоторое время мы с ансамблем, в котором тогда занималась, поехали на гастроли в Германию, и добрые местные жители отдали нам, бедным советским детям, мешок подержанных мягких игрушек. До сих пор помню фиолетового дракошу, который мне достался: он был грязный, весь в каком-то варенье. Но я была счастлива, потому что у меня была моя личная мягкая игрушка.

Даже в страшном сне не хочу увидеть, как мои дети играют чьим-то чужим испачканным дракошей. Поэтому сделаю все, чтобы этого не случилось. А еще хочу защитить тех девочек, которые до сих пор испытывают нужду. Потому что к таким очень легко может подойти дядечка и сказать: «Девочка, пойдем со мной. Я знаю, вы с мамой голодаете, а я могу дать вам еду». И она пойдет за дядечкой — а куда ей деваться, она же захочет спасти маму от голода… Знаю, о чем говорю — испытала это на своей шкуре.

Педагоги университета, взрослые мужчины, предлагали мне такие вещи. Конечно, я даже слушать их не желала, разворачивалась и уходила. Но эти воспоминания живы до сих пор. И сейчас я работаю над тем, чтобы основать фонд помощи девочкам из неимущих семей. Буду помогать им искать честную, хорошую работу, получать образование и иметь возможность зарабатывать другим способом, не уходя куда-то с незнакомыми дядями.

Сейчас плохо, но будет лучше

Ваша жизнь всегда под микроскопом — обсуждают, как вы живете, с кем, как правильно и как нет. Это не раздражает?

Меня миллион раз упрекали в том, что жить так, как я живу, нельзя. Согласна, бывают моменты, которые удивляют даже меня саму. Недавно в Турции на концерте объявила: «А сейчас на сцену выйдут мои дети — Алина Белькевич и Моника Чернявская». А про себя подумала: «При этом ты Анна Седокова, а Гектор носит еще одну фамилию, уже четвертую в твоей семье». Но потом сказала себе — какого черта?! Рожу четвертого, с другой фамилией — это же моя жизнь!

Никого не призываю следовать моему примеру. Я не святая, не идеальная мама и жена. Возможно, я не идеальная певица. Но не строю из себя того, кем не являюсь. Всем своим существованием пытаюсь сказать: «Даже если вам, ребята, сейчас плохо — будет лучше». И показываю, что я-то справилась, что из любой задницы можно найти выход. Вот, кстати, видите — произнесла слово «задница», хотя вряд ли какой-то другой артист позволил бы его себе в интервью. А я позволяю.

Сейчас такое странное время наступило — каждый может сообщить тебе, что он о тебе думает. Интернет позволяет вступить в диалог, и многие этим пользуются. Заметила, что раньше основной вал самых злых, незамысловатых, односложных комментариев вроде «дура», «уродина», «тупая» приходил с аккаунтов маленьких детей. Несчастных, одиноких, выброшенных своими родителями в «Инстаграм» и оставленных там без присмотра. Теперь те же самые слова в комментариях пишут взрослые мужчины.

И когда я задаюсь вопросом, зачем им это надо, понимаю: они не могут допустить мысли, что женщина способна зарабатывать больше, чем они, что у женщины может быть свой офис, бизнес, имя, статус. Они воспринимают мой успех как собственный провал. И вместо того чтобы встать с дивана и начать работать, пишут односложные комментарии, в переводе на нормальный человеческий язык означающие: «Просто у нее богатый любовник». Да они понятия не имеют, как на самом деле мне даются мой успех и мои деньги!

Не дам себя уничтожить

А ведь со стороны и вправду кажется, что вы живете, ни о чем не беспокоясь, что все складывается отлично, причем само собой.

Хотите, я расскажу, как проходит вечер Ани Седоковой? Не той рекламной картинки, которую вы видите в интернете, а настоящей, живой Ани? Вот прихожу домой после целого дня в офисе, после съемки, встреч, переговоров — все это одновременно. Захожу в квартиру, беру Гека на руки, и тут Аля с Моникой говорят: «Мама, поиграй с нами. Ты целый день была на работе, мы соскучились». А я в этот момент больше всего хочу просто сесть на диван, уставиться в стену и посидеть хоть пять минут в полной тишине без движения. И понимаю, что я худшая мама в мире, потому что не могу дать своим детям то, что им нужно, у меня на это нет сил.

Но я стараюсь стать хорошей мамой. Если еду на концерт, беру всех с собой. Хотя в этом случае к переговорам, съемкам и интервью прибавляется еще нагрузка в виде «взять все паспорта и свидетельства о рождении, заказать всем билеты, собрать вещи». И вот мы летим, например, в Турцию. Отдыхаем, загораем, я отрабатываю концерт, все проходит на удивление гладко, никто не заболел, не потерялся. Летим домой, приезжаем — все отлично.

Заходим домой — идеально. Не может быть, думаю, чтобы за все время отдыха ни с кем ничего не случилось. Так не бывает. Где-то подвох. И тут мы все друг на друга внимательно смотрим, и Моника осторожно спрашивает: «Мама, а где мой чемодан?» Оказалось — в Турции ее чемодан. В гостинице. Со всеми ее летними вещами. Мы его просто там забыли. И я понимаю, что платье, носки и сандалии, в которых Моника стоит в коридоре — теперь и есть весь ее гардероб.

Я не жалуюсь и ни о чем не жалею. Сама выбрала свой путь, и он мне нравится. Но вы понимаете, что я чувствую, заходя в интернет после такого вот отдыха и такой вот работы и читая: «Просто у нее богатый любовник»? Но я ни за что не опущу руки и не дам себя уничтожить. Я никогда не сдамся. Знаете, почему? Потому что у меня трое детей, и сдаваться я не имею права!