Зрителям Нового канала она знакома как ведущая реалити «ТОП-модель по-украински».

В мире моды – как одна из пятидесяти лучших моделей, которая выходит на показы Dior, Givenchy, Dolce & Gabbana, Valentino и других известных брендов. А еще Алла Костромичева – жена и мама, которой удается жить на две страны и каким-то удивительным образом все успевать.

Приятная неожиданность по имени Сальваторе
Алла, как ваш трехлетний сын переживает разлуку, когда уезжаете на съемки в Киев?
Что вы! Какая разлука? Он все время со мной! (Смеется.) Просто не выставляю его фото в Instagram: мне кажется, это низко – зарабатывать за счет ребенка «лайки». И люди, которые судят о моей жизни, изучая информацию в соцсетях, считают, что я ориентирована на работу. На самом деле, стараюсь максимально все совмещать.

Кто занимается Сальви (уменьшительное от Сальваторе. – Прим. ред.), пока вы на съемках? Няня?
Моя мама. И муж прилетает, когда у него есть возможность, – курсирует между Киевом и Нью-Йорком.

Он не был против того, чтобы вы присоединились к команде проекта?
Когда снимался первый сезон реалити, мы только начали встречаться. И я понимала, что для Джейсона это будет сложное решение – отпустить меня на 4 месяца! Но когда обсуждали, стоит ли принимать предложение Нового канала, он сразу сказал: «Ну, конечно же, стоит! Такая замечательная возможность!». Для меня это стало показателем – как человек ко мне относится, готов ли идти на компромисс и вообще – насколько приспособлен к семейной жизни.

Когда родился Сальви, вопрос, брать ли с собой на съемки 4-месячного малыша или оставить в Нью-Йорке, даже не стоял. Было бы странно, если бы уехала без него. К тому же ребенок был на грудном вскармливании, и я на тот момент не собиралась от этого отказываться.

Как правило, модели не спешат обзаводиться детьми. Для вас рождение сына было осознанным решением или сюрпризом?
Конечно, осознанным! Мне было уже 29 лет, когда родился малыш, – хороший возраст для того, чтобы впервые стать мамой. И мы оба с мужем хотели детей. Правда, я боялась, что получится у нас не так скоро. Дело в том, что из-за некоторых проблем со здоровьем в течение 8 лет без перерывов принимала противозачаточные препараты. А врачи говорят, что организм привыкает к таблеткам и даже без них еще какое-то время ведет себя так, будто находится под их воздействием. Это может длиться год, два – трудно угадать, сколько. У нас же получилось все практически сразу. Так что, с одной стороны, вроде бы беременность и была спланирована, но с другой – приятная неожиданность.

Как прежде и даже лучше
Не боялись, что организм может себя повести непредсказуемо – к нужному времени не вернетесь в привычную форму и потеряете контракты?
На тот момент семья у меня вышла на первое место, так что ни о чем другом даже не думала. Плюс – не было контрактов. Иначе я бы, наверное, выполнила все обязательства и только потом планировала беременность. Оставались только «ТОП-модели…», но я не сомневалась, что проект меня поддержит.

А вот по поводу веса не переживала вообще. У меня есть живой пример того, что и после рождения ребенка можно выглядеть прекрасно, – моя мама. К тому же и у самой никогда не было лишних килограммов. У меня прекрасный метаболизм! Питаюсь правильной здоровой пищей, однако ни в чем себе не отказываю. Так что за время беременности набрала очень мало – по сути, прибавился только вес ребенка. Спустя два месяца после родов начала сниматься. А меньше, чем через год (Сальви было 10 месяцев), участвовала в шоу Etam – втором по значимости бельевом показе после Victoria's Secret, который проходит в Париже. Для меня это был личный вызов – вернуться в свою форму. А получилось, что не просто вернулась, – мне кажется, стала выглядеть даже лучше. Пожалуй, тогда я испытала самую глубокую гордость за то, чего сумела добиться.

Хочу в кино!
В Нью-Йорке уже чувствуете себя как дома?
Не могу сказать, что совсем как дома, но этот город мне нравится: здесь можно получить все и в любое время суток. Хочешь доставку еды в четыре утра? Нет проблем. А еще Америка и Канада – единственные страны, где нет своих и чужих. Там так много эмигрантов, что тебя принимают как свою. Мне есть с чем сравнивать. Достаточно долго жила в Париже, Лондоне и Милане, но француженкой, британкой и итальянкой не стану никогда – всегда буду для местных украинкой. Нью-Йорк же принимает безоговорочно, здесь ты не чужак, а человек, который привносит в их культуру частичку своей.

Какие украинские традиции привнесли в свою семью?
Ну, например, для мужа самый семейный праздник – Рождество, а для меня по-прежнему – Новый год. Первые годы совместной жизни даже требовала, чтобы подарок под елочку мне клал 1 января, а не 25 декабря, – это не те эмоции, нет ощущения чуда. А ребенка учу тому, что привычно мне с детства: «В лесу родилась елочка», Дед Мороз, все наши сказки – Сальви это знакомо. Хочу, чтобы он мог читать нашу литературу в оригинале, поэтому он посещает учебное заведение, где разговаривают на английском и русском языках. Украинский учит в Киеве, в садике, – ходит туда, пока я на съемках. Сначала все слова путались в голове – он пока нечетко различает русские и украинские слова. Но уверена, что годам к пяти все это разложится по полочкам. В любом случае обилие информации – только плюс.

Вы и сами в последнем сезоне проекта неожиданно для всех заговорили на украинском. Это было сложно?
Очень, учитывая то, что родом я из Севастополя и ходила в русскоязычную школу. На то, чтобы освоить украинский, у меня было всего полгода. Да, моя речь еще далеко не идеальна. Просматриваю проект в записи и понимаю, что в первой половине выпусков мне не очень нравится то, что слышу. Зато теперь есть база, и я намерена ее усовершенствовать.

То есть украинский язык стал победой над собой?
Это был вызов. И команда проекта меня поддержала.

Часто бросаете вызовы самой себе?
Да. Из последних – пошла в актерскую школу. Вообще-то записалась туда два года назад, однако спустя месяц бросила. Мне стало себя жаль: там очень требовательные преподаватели, они не разрешают играть – только настоящие эмоции, а это, как вы понимаете, не очень-то легко. Но осенью вернулась и больше на полпути бросать не собираюсь.

Актерское мастерство так необходимо в моделинге?
Абсолютно нет – для профессии достаточно тех навыков, которые у меня были. И для «ТОП-моделей…» не нужно – там важно просто быть самим собой. Просто у меня есть мечта сняться в кино. Для этого сейчас работаю над своим нейтральным американским акцентом.

Вас вдохновил чей-то пример – той же Ольги Куриленко, например, которая из манекенщиц переквалифицировалась в актрисы? Или ощущаете, что не до конца реализовали свой талант?
У меня было много съемок в качестве модели, где приходилось играть другой характер. Перевоплощаясь, я получала неимоверное удовольствие. Так что чужие примеры тут ни при чем. Скажу больше: у меня нет амбиций снятся в кино какого-то конкретного режиссера или, например, в фильме, который пойдет на большом экране по всему миру. На данный момент прежде всего интересует сам процесс.

Между уверенностью и пафосом
На кастинге реалити вы неоднократно давали шанс тем ребятам, которые, по вашему мнению, были еще слишком «сырые» для моделинга. А вам в свое время часто шанс давали?
Конечно. Помню, в самом начале карьеры у меня была съемка под водой, но кастинг-директор даже не спросил, умею ли плавать и нырять. Я приехала – и увидела огромный аквариум, в котором должна была сниматься! Это и риск, и шанс одновременно – показать, на что ты способна.

А вообще, что касается шансов, в моделинге они очень высоки. Все причастные к этой индустрии – фотографы, стилисты – мечтают открывать таланты. Поэтому постоянно находятся в поиске новых лиц, чтобы потом говорить: «А ведь это я разглядел в том подростке будущую топ-модель!». Ну, а красиво двигаться на подиуме и правильно позировать можно научить.

Лично меня поначалу не брали крутые агентства. А потом вдруг пригласило топовое, решив, что девочке надо дать шанс. (Улыбается.) Именно с ним я сделала свои самые известные показы.

Одной из претенденток на участие в проекте вы отказали под тем предлогом, что она слишком пафосная. Почему? Это мешает в работе?
Завышенная самооценка и уверенность в том, что тебе все должны, – серьезный минус для модели. Этого не терпят кастинг-директоры и букеры. Важно найти грань между уверенностью и пафосом. То есть, с одной стороны, когда приходишь на топовый кастинг, не надо показывать, что тебе страшно, что ты зависишь от этих людей, которые тебя пригласили, и ни в коем случае нельзя намекать своим видом «возьмите меня, пожалуйста!» – это может всех от тебя отвратить. С другой, не стоит фамильярничать, вести себя так, будто ты самый классный и именно тебя надо брать, – так ты, по сути, отнимаешь у присутствующих право решать, а это их сильно задевает. Вообще, будущим моделям важно понимать: они идут в индустрию, где очень много уязвимых творческих людей, нестабильных в эмоциональном плане, и угодить им крайне сложно.

Вы рассказывали, что в детстве комплексовали из-за роста и телосложения. Что помогло стать увереннее в себе?
Мне часто задают этот вопрос девочки из моего модельного лагеря Models camp, потому что этому не учат в школе, а родители, что бы они не говорили, не являются для нас авторитетами. И я всегда отвечаю: уверенности придает только успех в каком-то деле, личные достижения или поощрение со стороны людей, мнение которых для вас важно. Взять, к примеру, моделинг: ты получаешь работу, а мнимые недостатки (в моем случае – худоба) оказываются достоинствами.

Когда я полетела на свою первую фотосессию в Милан, фотографы и визажисты наперебой говорили мне, что классно выгляжу, что все замечательно получается. Ты кладешь на одну чашу весов точку зрения своих одноклассников, на другую – восторженные отзывы букеров и стилистов, и понимаешь, что последние перевешивают. Естественно, после этого неуверенность исчезает. Поднять себе таким образом самооценку можно не только благодаря профессии модели. Выучите несколько языков, покажите высокий результат в спорте, научитесь красиво оформлять торты – не важно, в чем вы себя проявите. Главное, повторюсь, добиться успеха.

Муза и друг – не одно и то же
Ваш первый модельный опыт был практически сразу после окончания школы, а вернулись к моделингу в 21 год. Почему получился такой большой перерыв?
Я поступила в университет на факультет «Медицинская электроника» и поставила себе цель окончить его. Признаюсь, диплом хотела получить для мамы. Но не жалею, что потратила на это столько времени. Что бы там ни говорили, высшее образование меняет человека. С другой стороны, сейчас понимаю: если бы вузу предпочла карьеру, заработала бы намного больше денег, потому что с каждым годом моя профессия дешевеет. Когда я только начинала, за показ платили почти в 10 раз больше.

С чем это связано?
С переизбытком рынка и с тем, что совсем по-другому распределяются деньги. Раньше из той суммы, которая выделялась на рекламную кампанию бренда, львиная доля шла на гонорары модели, фотографа, стилистов. А сейчас очень много инвестируется в социальные сети. К тому же рынок моделей стал куда больше, соответственно, они обесценились. Никогда такого не было, чтобы девочка открывала показ Prada, а через год о ней все забывали и у нее не было работы. Сейчас же это норма.

Вы работали со многими известными дизайнерами. С кем-то из них сложились дружеские отношения?
У меня есть приятели-дизайнеры в Нью-Йорке, в Париже – Алексис Мабий. Конечно же, человеческий фактор никто не отменял, дружба возможна. Но надо понимать, что фотографии модельеров, которые обнимаются с моделями, не указывают на уровень их личных взаимоотношений.

То есть быть музой кутюрье и дружить с ним – не одно и то же?
Безусловно! Кстати, снимки моделей, которые целуются на камеру, тоже нельзя принимать за чистую монету.

А истории о том, как делают друг дружке гадости, – это правда?
Ой, какие-то ужасные стереотипы, пережитки прошлого. Никогда с таким не сталкивалась! Какой смысл кому-то вредить? Конкуренция в профессии большая, и речь не идет о том, меня возьмут или ее. Нет, выберут или меня, или другую девушку из тысячи. И потом, если ты с кем-то поссоришься сегодня, это не значит, что завтра не окажешься с этим человеком на одной съемочной площадке, где придется делать вид, что вы лучшие подруги. Возможно, пакости делают на каких-то местечковых конкурсах красоты, где все происходит единоразово и выбирается одна победительница. Моделинг – совершено другая история.

Бизнесвумен и хозяйка
После проекта участники сильно меняются. А вас изменила профессия?
Да, и в лучшую сторону. Я стала терпеливее, выносливее, сильнее, независимее. Не могу вспомнить ни одного минуса. Разве что у меня нет такого восторженного отношения к вещам и моде, как у большинства людей. Когда вижу что-то красивое, редко восхищаюсь, не получаю удовольствия от шопинга и обладания вещью.

Пять лет назад вы открыли модельное агентство. Это «маленький свечной заводик», который приносит деньги, или возможность реализовать себя?
Ни в коем случае не свечной заводик, не план «Б» на случай, если не будет предложений. Мой моделинг и Instagram приносят намного больше денег, чем агентство. Скорее, это форма благотворительности. Когда стали приходить письма такого плана: «Мне предлагает сотрудничество модельное агентство. Можете посмотреть мой контракт?», «У меня такой-то рост, могу ли быть моделью?», – вспомнила, как сама начинала делать карьеру, без агента, который мог что-то подсказать и направить в нужное русло. Было очень трудно. Тогда вместе с подругами, у которых раньше было модельное агентство, открыли новое – КModels, и пригласили туда тех, кто мне писал. Честно говоря, была приятно удивлена результатами: наши выпускницы работают и в Европе, и в Азии, и в Америке, и в Японии – снимаются в мировых рекламных кампаниях. А я получаю удовольствие от того, что смогла кому-то помочь.

В представлении обывателей жизнь топ-моделей – это показы мод, фотосъемки и светские вечеринки. Девушку, блистающую на подиуме в платье Alexander McQueen, трудно представить со сковородкой или тряпкой в руках, а некоторые кажутся абсолютно не приспособленными к жизни. Что можете сказать о себе?
Еще один стереотип. (Улыбается.) Я, например, люблю готовить – для меня это своего рода медитация. Отдаю предпочтение блюдам итальянской кухни, поскольку муж итальянских кровей. Паста, ризотто, разная рыба – наше традиционное меню. Еще пеку пироги – их обожает сын. Вот в квартире не убираю – этим занимается наша домработница. Но не потому, что не хочу пачкаться. Сам процесс мне нравится, просто тогда у меня совсем не останется времени на ребенка.

Неприспособленность к жизни – тоже иллюзия. В этом смысле модели дадут фору кому угодно. Ведь ситуации, в которые они попадают и из которых самостоятельно выкручиваются, всегда остаются за кадром. Например, ты летишь на важную съемку, а твой самолет не выпускают. Агентство ничем не может помочь, потому что в Америке сейчас глубокая ночь и все спят. Значит, надо найти другой рейс, чтобы через две страны добраться до точки назначения. Или вот случай, который был совсем недавно: я летела со съемки, ночью у меня был самолет со стыковочным рейсом. Первый самолет задержали, соответственно, на второй я опоздала. А меня на съемочной площадке к определенному времени ждала команда «ТОП-модели…». В итоге добралась в Киев какими-то окольными путями и вошла в кадр после 36 часов без сна. Вот вам и неприспособленность к жизни. (Смеется.)

Статус топ-модели заслуживается не только внешностью, умением дефилировать и позировать. Это профессионализм, который включает в себя гораздо больше качеств и навыков, которые только можно себе представить.