Виктор Васильев: Мне всегда сложно ругаться в кадре
Известный актер и телеведущий Виктор Васильев в эксклюзивном интервью TV.UA рассказал о съемках в Украине, новых проектах и семье.
Виктор, для начала расскажите о вашем герое – кто он, какой у него характер?
Мой герой… Когда вы спрашиваете, я его сразу начинаю представлять. Потому что для меня – это первая роль такого, скажем, сильного человека. Я бы сказал, что он был сильным, пока не произошла авария, после которой всё начало рушиться, и он столкнулся с теми обстоятельствами, с которыми пытается справиться – весь фильм возникает одно за другим. Мой герой ни разу не улыбается в кадре, потому что постоянно находится в напряжении – его жена узнала про любовницу, которую он долго скрывал… Конечно, он не хочет никого отпускать: и жену, и ребенка любит, – он такой… Я бы сказал, он хитрый, привык решать всё деньгами и всегда у него так получалось – он банкир, у которого есть много денег и связей. Ему всегда казалось, что весь мир у его ног и он всемогущий, а на самом деле, деньги – вообще не главное в жизни. И приходится бороться с проблемами иного рода.
Есть ли какая-то схожесть у вас с героем? И как вы находили в себе черты, свойственные персонажу, и воплощали их?
Когда у тебя нет такого количества денег, как у директора банка, ты всегда представляешь, что было бы, если бы у тебя они все-таки были. Вот я, если бы лежало несколько миллионов, мог бы разбрасываться деньгами… Наверное, что-то бы изменилось. Сам по себе я очень мягкий человек, и с ролью у меня вряд ли что-то пересекается – разве только любовь к дочери, потому что у меня тоже есть дочка, которую я безумно люблю. Это, наверное, единственное, что пересеклось с моим персонажем. Конечно, роль очень интересная и яркая, думаю, зрителю будет интересно.
А почему все-таки согласились на такую роль?
Мне понравился сценарий и я, конечно, знал режиссера и его проекты. Плюс очень хотелось сыграть с Машей Машковой, потому что раньше мы не встречались на площадке. И все как-то так срослось… К тому же, у меня очень много друзей в Киеве, хотелось с ними увидеться. Так что я с удовольствием согласился.
У вас наверняка много предложений. Так все же, какие основные критерии при выборе проекта?
Вряд ли есть что-то такое одно: конечно, сценарий и режиссер. Но сейчас, чем больше я снимаюсь, понимаю, что еще и оператор. Он все видит, иногда даже подсказывает режиссеру – очень талантливо. При выборе фильма ты изначально, конечно же, читаешь сценарий, смотришь, кто режиссер, но и другие моменты имеют значение.
А случается ли так, что все хорошо, но… не лежит душа к проекту?
У меня было так: и хороший режиссер, и сценарий был просто гениальный, мне казалось, что получится такое классное кино! А по выходу – вот что-то не то: где-то один не доиграл, какая-то сцена, может, была неактуальной… А бывает по-другому: соглашаешься, потому что у тебя есть время сейчас, не знаешь режиссера, и сценарий… А в конце получается так: ну ничего себе! Интуиция в этом деле у меня не работает, все-таки есть место делу случая.Какие сцены в «Соленой карамели» для вас стали самыми сложными?
Мне всегда сложно ругаться в кадре. Потому что по жизни я не ругаюсь, не понимаю, откуда черпать это, я не могу быть на истерике. Не могу кричать. Мне даже кажется, что, когда кричу, я – не я. Голос не мой и вообще как-то «не так». Режиссер, когда говорил – так, давайте еще раз – мне казалось, что из-за меня. Я все решаю спокойно, без криков, и в семье также было без истерик. Поэтому, если моему герою нужно поистерить и покричать, я знаю: будут сложные сцены для меня. Могу стоять перед зеркалом, готовиться, и мне кажется «ну не так всё!»
Что еще запомнилось, может, курьезы какие-то были?
Запомнилось, когда мы снимали аварию, я стоял весь в «крови», мимо проезжала «скорая». Она остановилась, выбежали врачи, а я им сказал: извините, там камера стоит, давайте, быстрее выезжайте из кадра. С одной стороны, приятно, что люди отреагировали – машина разбита, столб, остановились, увидев, что я в крови стою. Так что получилось на грани курьеза.
Вы говорили, что первый раз работали с Машей Машковой – как вам работалось на одной площадке? Какие остались впечатления?
Мне нравится, потому что работа с Машей – очень большой опыт. Она видит, подсказывает режиссеру многие сцены, давай так или вот так. И она участвует в каждой сцене не просто как актриса, видно, что она долго готовится – очень профессиональный подход.
Вот была у нас сцена, я даже не думал плакать, но до мурашек… в какой-то момент почувствовал, что накатывают слезы. Она так сказала: «Я тебя ненавижу!», что я поверил.
Вы подружились?
Конечно, фильм такая штука, тем более, когда ты играешь мужа с женой, вы входите в образы, тебе кажется, что с человеком прожил большую-большую жизнь. Причем настолько входит в сознание, что тебе уже снится и кажется, может, вы действительно муж и жена? Конечно, с Машей после фильма есть ощущение, что мы знакомы очень и очень давно. Потому что все эмоции раскрываются, ты общаешься, она смотрит на тебя, ты влюбляешься в нее в кадре. Да и влюбиться в Машу очень легко!
Какие еще проекты у вас в работе?
Недавно вышел проект с названием «Замок на песке», там у меня положительный персонаж, который похож на меня, – потому легко. Он такой, человек – однолюб, всю жизнь любил одну и ту же девушку. Потом уехал в другую страну, но всегда фотографировал только ее, свою любовь. И мне, кстати, это очень близко, потому что я люблю все, что связано с картинкой, фотографией. Потом посмотреть через мгновение… Для меня фотография намного сильнее, чем видео, потому что видео никто не выстраивает. Там была близкая мне роль. Да и по сюжету мой персонаж жил в Италии, я и сам очень люблю Италию, и мне очень близко все, что с ней связано. Дизайн, архитектура – все очень красиво, итальянцы умеют делать так.
Когда вы в Киеве – есть ли какие-то места, которые обязательно посещаете?
Да, есть такие места: я очень люблю Крещатик, Майдан Независимости, с удовольствием поднимаюсь к гостинице «Украина». Понятно, что все меняется, но мне очень нравится сюда приезжать. Сумасшедший по красоте Андреевский спуск, и сама церковь Андреевская, к сожалению, была закрыта – не удалось попасть. Красивый город, конечно, едешь, смотришь на сооружения… мне где-то в каких-то местах и Петербург напоминает.
Как вас дочь отпускает и как реагирует, когда видит папу по телевизору?
Она как-то спросила: «Мама, вот ты актриса, а папа – актриС?» Она удивляется, конечно. Как-то посмотрела кино со мной по телевизору, и я тут же пришел после работы домой. И она говорит: «Папа, подожди, ты же только что там был… как ты успел доехать?» Когда я уезжаю, то, конечно, она понимает, что такое неделя, что такое две недели. Когда я сказал, что на три недели уезжаю, она со слезами на глазах: «Папочка, когда ты уже приедешь?»
Актрисой хочет быть?
Конечно, хочется, когда мама и папа играют. Но она сейчас занимается профессионально художественной гимнастикой, по три часа, чуть ли не каждый день, серьезно. Хочет быть и актрисой, и певицей, но пока маленькая. Слушает Леди Гагу и Кети Перри, смотрит все клипы, любит переодеваться в платья, она очень творческая, любит танцевать с утра до ночи.
В «Соленой карамели» очень развита кулинарная тема – видите ли себя в таком направлении? И, если бы не актерство, какую профессию для себя выбрали?
Я думаю, что если не актерская профессия, я бы стал врачом. Я очень люблю все, что связано с медициной, я даже могу помочь человеку, если ему плохо, оказать помощь. После института я хотел пойти в медицинский, но были 90-е, денег ни у кого не было, нужно было идти зарабатывать, но мне всегда хотелось. И книжки читаю, особенно если заболеваю – не хожу к врачам. Так что, наверное, во мне умер доктор.
